ХИМИЧЕСКАЯ АТАКА
Недавно в Кремль пришла сердитая телеграмма от пчеловодов Кировской области. Она начиналась так:
«Уважаемый Владимир Владимирович! В Кирове разорили общественную организацию пчеловодов, которая без бюджетных трат 45 лет поддерживает 10 тысяч пчеловодов Кировской области, снабжает их оборудованием, спецодеждой, ветеринарными препаратами, проводит семинарские занятия по пчеловодству, встречи по обмену опытом…».
А далее пчеловоды поведали президенту, как они отыскали в городе грязный сырой подвал без окон. Выбросили оттуда хлам, разогнали крыс, сделали капитальный ремонт, на стенах нарисовали цветочки, пчелок, но… муниципалы тут же взяли помещение на баланс и назначили за него аренду 500 тысяч рублей в год — сумма для пчеловодов губительная. Но жалобам их никто не внемлет, потому как пчеловодство у нас отделено от государства и никаким министерствам, ведомствам не принадлежит. А заканчивалась телеграмма так: «Уважаемый Владимир Владимирович, все пчеловодство России нуждается в господдержке, а не только Башкирия. В каждом регионе идут потравы медоносных пчел пестицидами, и пчеловоды Кировской области тоже пострадали…».
Пчел, действительно, умерщвляют по всей стране ядохимикатами, как рассказал в разговоре с KP.ru вятский ученый — доктор биологических наук, профессор Виктор Чащухин. По его словам, фермеры принялись применять на полях активно заграничную химию где-то с 15-17 года. От нее гибнут не только вредители, включая комаров, но и всякая тварь полезная: осы, шмели, прочие опылители а главное — пчелы.
- Их место, — сказывает ученый, — занимают другие насекомые. Какие это насекомые, насколько они могут быть опасны для природы и человека — этот вопрос никто не изучает. Если исчезают опылители, сменяется и состав растений. Так же от химикатов гибнет множество рыбы в озерах, реках. Еще в том беда, что у нас не умеют применять яды. Не учитывают дозировку и направление ветра. Бывает яды попадают в деревни прям людям на головы, у кур выпадают перья. Вот от этого безобразия ныне повальный мор пчел от Кавказа до Алтая и Дальнего Востока. А масса пчеловодов никак не объединена. У них нет единого фронта, чтобы выступить против отравы. Народ страдает и уходит из пчеловодства.
Получается, что фермерская отрава попадает и на луга, где пасутся коровы, а после через молоко и мало поступает в наш организм? Полагаем, что и этот вопрос следует изучить в перспективе. Пока же вернемся к меду.
Иные любители под Кировом держат несколько ульев на своем дачном гектаре
КАК ОТЛИЧИТЬ НАСТОЯЩИЙ ПРОДУКТ ОТ БОДЯГИ
- Ну и что делать, дабы спасти пчел от ядов? — спрашиваем профессора Виктора Чащухина.
- Нужна система предупреждения пчеловодов. Чтобы те, заранее зная о времени обработки полей ядами, закрывали пчел. Отравление должно ночью производиться. Большинство современных ядов разлагаются за несколько часов, если это не подделка. Но куда обращаться пчеловодам и кто обяжет фермеров оповещать, непонятно. Раньше был Госпчелопром при Минсельхозе, было кому заступиться за пасечников. Имелись колхозные производства и централизованное снабжение пасечников. Мед сдавали организованно. В 90-е годы все распалось. Пасечники, как медведи, разбрелись по своим углам, не пойми кто где. И Минсельхоз от них отказался, потому как ему не выгодно курировать их мелкие производства. Начался полный бардак, устроенный перекупщиками, которые сейчас поставляют медовую бодягу даже в солидные магазины.
- Как? Солидные магазины продают под видом меда бодягу?
- Перекупщики ныне все больше делают фальсификат. Есть дешевая патока. Она производится из свеклы, картофеля. кукурузы, можно даже из опилок делать. По вкусу патока очень похожа на мед. Так они добавляют к патоке чуток меда, выдавая это за настоящий мед. И продают паточную бодягу в больших магазинах. Проблема в том, что фальсификат трудно определить, если в нем имеется небольшая доля меда. У нас для этого нет серьезных лабораторий с должным оборудованием. Если анализ меда проводить не по количеству сахаров, а по наличию биологических веществ, внесенных пчелами, тогда все нынешние сертификаты окажутся бессмысленными. Но в этом плане сегодня никто не работает, так как очень сложная процедура и, повторюсь, нет нужного оборудования. Потому настоящий мед почти не идет в торговлю. И все, что там продается под видом известных брендов — «Алтайский», «Башкирский», «Горный», «Кедровый» и т. д., это чаще всего суррогат из подвала. А настоящий мед стоит дорого, потому не может конкурировать с бодягой.
Возмущенные безобразием, мы обратились в Правительство Кировской области, попросили уважать пасечников. На что получили официальный ответ, в котором по поводу арендной платы для общества пчеловодов ничего не сказано. А по потраве пчел сообщается, что областное Министерство сельского хозяйства ежегодно доводит до сельхозтоваропроизводителей рекомендации по предотвращению отравления пчел пестицидами. Что аграриев призывают оповещать заранее жителей об обработке полей химикатами. Оповещать через районные газеты, бумажные объявления в местах скопления людей, а также лично оповещать пчеловодов.
Увы, на деле же в лучшем случае аграрии оповещают так: «Сообщаем, что с мая по август месяц 2021 года будет проводиться обработка полей…».
- И пасечнику практически не доказать в суде, что его пчел отравили фермеры, — говорит профессор Виктор Чащухин. — Для этого нужна следственная бригада с разными экспертами, которые подтвердили бы, что рой погиб именно от этих вот химикатов такого-то фермера. Юридически малограмотные пасечники во всю эту тягомотину ввязываться не станут.
ПЧЕЛЫ НЕ ЛЮБЯТ ПЬЯНЫХ
В селе Лубягино, в десяти километрах от Кирова живет потомственный пасечник Анатолий Карелин. У них с женой Галиной участок более 20 соток. Но ульи на нем не держат, потому как пчелы могут жалить соседей.
- Пчелы не любят неприятные запахи, — говорит Анатолий, — особенно запахи табака, алкоголя, пота. Потому я поставил мои 17 ульев за селом в лесу, в 600 метрах от дома.
Анатолию Павловичу 71 год. Выглядит молодцевато, энергичен, пышет здоровьем, как и его супруга. Полагает, что причина тому настоящий мед и перга, которые оттягивают старение и уберегают от многих заболеваний. Мед, как просветил меня Анатолий Павлович, это не просто нектар с цветков. Пчелиный улей — это природная лаборатория, где насекомые перемешивают одни нектары с другими, что-то там мудрят и «химичат», создавая самый питательный и лекарственный продукт. За их интересной работой пасечник мог бы наблюдать часами, только время не позволяет.
- Интересна мне, — говорит Анатолий, — такая загадка. Вот стоят рядом два улья. В обоих одинаковое, примерно, количество пчел. И порода их одна и та же, а по трудолюбию разные. Один улей, может за сезон дать, скажем 30 килограммов меда, а другой меньше 15-ти. Вот как так? А летают в одни и те же места.
- Всерьез занимаются у нас медом только истинные любители этого промысла, готовые жить все лето вместе с кусачими пчелками далече от цивилизации. Без алкоголя, курева. А если же пчел выгуливать ближе к людям, то большая опасность потерять их от химии на полях.
У пасечника Анатолия Карелина такой опасности нет, так как пасека прям в лесу и пчелы на поля не летают. Но и медосбор в лесу небольшой — килограммов до 20 на улей. Следовательно, и со сбытом столь малого количества тоже нет проблем. Мед расходится по родственникам и соседям. Угостил Анатолий и нас. Лесной мед пахнет ядреным еловым духом. И очень на вкус приятен.
Вятские пчеловоды надеются, что телеграмма в Кремль призовет руководство страны навести порядок в медовом нашем хозяйстве. И настоящий мед появится в изобилии на полках всех магазинов. А это, несомненно, послужит глобальному оздоровлению россиян.